Услыхал как-то Ходжа Насреддин, что мудрецы из столицы издали новый указ: каждый теперь может сам себе запретить покупать вино! Запишись в особый список – и ни один торговец тебе не нальет. А деньги, что сбережешь, велено тратить на посещение хаммама – для здоровья полезно, говорят. Задумался Ходжа…
Ехал Ходжа Насреддин на своем верном ишаке через базарную площадь, а там глашатай во все горло кричит:
«Слушайте указ мудрейших советников Эмира! Дабы укрепить здоровье народа и отвратить его от пагубной привычки к вину, вводится самозапрет! Всякий желающий может внести имя свое в Почетный Список Трезвенников! Имя его занесут в книги, и ни один виноторговец под страхом сурового наказания не продаст ему ни капли хмельного!»
«А деньги сэкономленные, – надрывался глашатай, – тратьте с умом! Не на вино, а на здоровье! Ходите чаще в хаммам, поддерживайте чистоту и бодрость духа!»
Народ вокруг зашумел, обсуждая новость. Ходжа остановил ишака и погладил бороду.
«Слыхал, длинноухий?» – пробормотал он. – «Великие умы придумали: чтобы не пить, надо пойти и записаться в список тех, кто не пьет. А потом еще и деньги за это нести банщику. Хитро!»
Тут к Ходже подошел знакомый купец, любитель пропустить стаканчик доброго вина.
«Что скажешь, Насреддин? Может, и вправду записаться? Здоровье-то важнее, да и деньги целее будут».
«Деньги – это хорошо,» – согласился Ходжа. – «И баня – дело полезное. Но вот что я думаю: если у человека хватает силы воли пойти к писцу, внести свое имя в этот Почетный Список и гордо отказаться от вина перед всем народом, – зачем ему тогда вообще этот список? Он и так пить не будет, раз твердо решил».
«Хм, верно говоришь,» – задумался купец.
«А если,» – продолжал Ходжа, хитро прищурившись, – «силы воли у него как раз и нет… то никакой список его не остановит. Найдет он способ раздобыть вина, или сам тайком гнать начнет».
«И что тогда, Ходжа?» – спросил купец.
«А тогда те самые деньги, что он якобы сэкономил на вине для бани, ему очень даже пригодятся,» – заключил Насреддин с усмешкой. – «Чтобы заплатить штраф кади, когда его поймают за покупкой вина у соседа через задний двор!»
Купец расхохотался, махнул рукой и пошел своей дорогой, подальше от глашатая и Почетного Списка. А Ходжа Насреддин похлопал ишака по шее и поехал дальше, посмеиваясь над вечной человеческой натурой, которую никакими указами не переделаешь.