FADE IN:
ИНТ. ЧЕРДАК ЛИЦЕЯ - ДЕНЬ (1830-е Альт.)
То же огромное, пыльное, полутемное пространство, что и в Эпизоде 2. Но теперь в центре, освещенный косым лучом света из высокого окна, стоит АВТОМАТОН-“ПТИЦА” в значительно более завершенном виде.
Каркас почти собран, видны сложные сочленения “крыльев”, длинная “шея”. Множество медных трубок, шестеренок. В “груди” птицы, там, где должен быть паровой котел, теперь виден интегрированный СТАРЫЙ ЧАСОВОЙ МЕХАНИЗМ (подарок Няни). Он пока не тикает. Автоматон все еще не оперен, но выглядит внушительно и странно – как механический скелет гигантского ибиса или альбатроса.
Рядом на полу разложены ИНСТРУМЕНТЫ Саши, ЧЕРТЕЖИ на больших листах бумаги, детали. САША только что работал, на его лице и руках – свежие пятна смазки.
ВНЕЗАПНО: Снизу, с лестницы, ведущей на чердак, доносятся ОТДАЛЕННЫЕ, но отчетливые ЗВУКИ – тяжелые ШАГИ и недовольные ГОЛОСА (один голос похож на голос Директора?).
Саша замирает, прислушиваясь. Тревога мгновенно сменяет сосредоточенность. Он быстро оглядывается.
(Шепотом) Черт! Опять инспекция…
Он лихорадочно начинает прятать свое творение. Он не просто накрывает его, а действует быстро и изобретательно:
Он действует нервно, но умело, явно делал это уже не раз. Он успевает замаскировать Автоматон и быстро собрать свои инструменты и чертежи в старый холщовый мешок за секунду до того, как…
ТЯЖЕЛАЯ ДВЕРЬ на чердак со скрипом открывается.
Саша замирает у противоположной стены, стараясь выглядеть непринужденно, возможно, смахивая пыль с одежды. Сердце колотится.
В дверном проеме появляются фигуры.
Тяжелая дверь на чердак распахнута. Шаги на лестнице затихают.
В дверном проеме появляется ДИРЕКТОР ЛИЦЕЯ. Мужчина лет пятидесяти, в строгом, идеально застегнутом мундире. Лицо суровое, невыразительное, очки в тонкой оправе. В руке – ТОНКАЯ ТРОСТЬ. За ним может маячить фигура СТОРОЖА или другого служащего Лицея.
Саша стоит у стены, приняв насколько возможно невозмутимый вид, хотя сердце колотится.
Директор входит на чердак, брезгливо оглядывая царящий здесь полумрак, пыль и беспорядок.
(Сухо, себе под нос) Опять хламник развели… Никакого порядка.
Он медленно идет по чердаку, внимательно осматривая углы, заглядывая за старую мебель. Трость методично постукивает по пыльному полу. Он подходит к окну, смотрит на двор. Затем поворачивается и его взгляд останавливается на КУЧЕ МУСОРА В УГЛУ, под которой Саша спрятал Автоматон.
Саша замирает.
Директор подходит к куче. Тычет в нее ТРОСТЬЮ несколько раз. Сверху осыпается пыль, падает какая-то старая книга. Директор морщится.
(Не поворачиваясь к Саше, голос назидательный) Чердак – не место для игр, Пушкин. И не место для… праздных фантазий. Некоторые воспитанники забывают об этом. Позволяют себе недостойные увлечения… даже беспорядки. (Он делает намек на события Эп.2). А все начинается с малого. С непозволительных мыслей. С мечтаний, уводящих от усердной учебы и служения Отечеству.
Он снова тычет тростью в кучу, чуть сильнее. Ничего не происходит.
Дух Лицея – это порядок. Дисциплина. Ясность мысли. А не витание в эмпиреях или… конструирование ненужных механизмов из мусора. Запомните это, Пушкин. Здесь куют будущее Империи, а не собирают игрушки.
Он, наконец, поворачивается и строго смотрит на Сашу поверх очков.
(Стараясь говорить ровно, вежливо, но с трудом скрывая неприязнь) Слушаюсь, господин Директор. Я просто искал… одну книгу для занятий.
(Хмыкает недоверчиво) Книги ищут в библиотеке. А здесь – навести порядок. Чтобы к вечеру ни одной пылинки! Свободны.
Директор резко поворачивается и выходит с чердака. Сторож(?) за ним. Дверь захлопывается.
Саша остается один. Он несколько секунд стоит неподвижно, потом облегченно выдыхает, прислонившись к стене. Пронесло. Но слова Директора эхом звучат в ушах. Он смотрит на кучу хлама в углу, под которой скрыта его мечта.
ЭКСТ. ЗОНА. ПЛОЩАДЬ ИГРАЮЩИХ ПАМЯТНИКОВ - НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ
ПЕРЕХОД от напряженной тишины лицейского чердака.
Группа (ПИИТ, ВИ, ЭН) выходит из-за нагромождения ржавых конструкций на ОГРОМНОЕ ОТКРЫТОЕ ПРОСТРАНСТВО. Это похоже на бывшую заводскую площадь или плац, но поверхность вымощена гигантскими, ТРЕСНУВШИМИ БЕТОННЫМИ ПЛИТАМИ, расположенными в подобии ШАХМАТНОГО ПОРЯДКА. Некоторые плиты просели или стоят под углом. Вокруг – руины циклопических строений. Туман здесь чуть реже, но воздух тяжелый. Гул “ТУ-ДУМ…” кажется здесь более размеренным, почти как удары гигантского метронома.
В центре этой импровизированной “доски” – НЕВЕРОЯТНОЕ ЗРЕЛИЩЕ.
ДВА КОЛОССАЛЬНЫХ ПАМЯТНИКА – ЛЕНИН(?) и ВСАДНИК(?) – стоят друг напротив друга. Они ДВИГАЮТСЯ. Очень медленно, со страшным СКРИПОМ и СКРЕЖЕТОМ ржавого металла, они передвигают по плитам-клеткам ГИГАНТСКИЕ “ШАХМАТНЫЕ” ФИГУРЫ, сделанные из того, что было под рукой у Зоны – искореженные ОСТОВЫ АВТОМОБИЛЕЙ, смятые БОЧКИ, переплетенные КУСКИ АРМАТУРЫ, блоки бетона.
Вот “Ленин” своей каменной/металлической рукой медленно толкает ржавую бочку (“пешку”?) на соседнюю плиту. Затем “Всадник” на своем коне чуть приподнимается и его переднее копыто (или то, что его заменяет) с ГУЛКИМ СТУКОМ опускается на другую плиту, словно делая ход конем. Иногда фигуры “падают” с доски с грохотом, поднимая облака пыли.
Ви замирает, выронив смартфон (если он его держал). Камера на его шлеме продолжает снимать. На лице – смесь АБСОЛЮТНОГО УЖАСА и ДИКОГО ВОСТОРГА.
(Заикаясь, шепотом в микрофон) Н-н-не верю… Они… они играют! В шахматы! Вы это видите?! Подписчики! Это… это Нобелевка! Или дурка! Я не знаю!
Эн тоже замер, но на его лице – не страх, а напряженный ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ АЗАРТ. Он с нескрываемым удовольствием наблюдает за абсурдной партией. Он узнает закономерность?
(Тихо, почти восхищенно, себе под нос) Изумительно… Сложная стратегия. Похоже на… защиту Каро-Канн? Или… нет, что-то свое… Определенно не случайный процесс. Спасский против Фишера? Или… (усмехается) Ленин против Петра?
Даже ПИИТ, который, казалось, видел в Зоне все, ЗАСТЫЛ НА МЕСТЕ. Он нехарактерно ДОЛГО СМОТРИТ на играющие памятники. Этого он точно не видел раньше. Его рука под плащом почти незаметно касается БЮСТА на плече, словно ища опоры в единственном знакомом элементе.
(Очень тихо, на выдохе, на сталкерском жаргоне) Пересменок… мать твою… Доигрались…
В его голосе – не страх, а сильное УДИВЛЕНИЕ и глубокая ТРЕВОГА. Он понимает, что Зона только что продемонстрировала нечто принципиально новое и непонятное. И, скорее всего, очень опасное.
Пиит, Ви и Эн стоят, наблюдая за медленной, жуткой партией гигантских Памятников. Ви все еще не может прийти в себя от восторга и ужаса.
(Шепотом, почти молитвенно, глядя на Памятники) Контент богов… просто контент богов… Надо… надо снять их… ближе! Лица! Если у них есть лица!
Он начинает медленно, крадучись, двигаться ВПЕРЕД по треснувшим плитам “шахматной доски”, держа свою шлем-камеру (или уцелевший смартфон?) направленной на Памятники. Он словно заворожен зрелищем и предвкушением реакции подписчиков.
Пиит, который тоже все еще не оторвал тревожного взгляда от Памятников, замечает движение Ви боковым зрением.
(Резко, шипит) Стоять! Куда?! Я сказал – не лезть!
Ви вздрагивает от окрика, но не останавливается. Возможно, даже ускоряет шаг, бормоча что-то оправдательное.
Да я быстро! Один ракурс! Самый сок! Эн же нужны данные, так? Вот я их и добуду! Крупным планом!
Он уже отошел на несколько метров от Пиита и Эн, приближаясь к центру “доски”, где стоят Памятники.
Пиит делает шаг вперед, чтобы схватить его, но Ви слишком далеко.
Назад, идиот! Немедленно!
Эн стоит неподвижно, спокойно наблюдая за Ви. На его лице – ни тени тревоги, скорее, легкое любопытство исследователя: что произойдет, если нарушить правила? Какова будет реакция системы на внешнее раздражение? Он не пытается остановить Ви.
Ви, не слушая Пиита, подбирается еще ближе к одному из Памятников (“Ленину”?). Он пытается найти ракурс, чтобы снять его монументальное “лицо” или руку, двигающую фигуру.
КАМЕРА НА ВИ: Он улыбается своей камере, предвкушая успех. КАМЕРА НА ПИИТЕ: Мрачное лицо под капюшоном, сжатые кулаки. Он понимает, что сейчас что-то будет. КАМЕРА НА ЭНЕ: Спокойное, аналитическое наблюдение.
Памятники продолжают свою медленную, скрипучую игру, словно не замечая маленькой фигурки у своего подножия. Напряжение нарастает.
ВИ, игнорируя крики ПИИТА, подбирается ближе к гигантским ПАМЯТНИКАМ. Он почти в центре “шахматной доски”.
ВНЕЗАПНО:
Игра ПРЕКРАЩАЕТСЯ. Скрип стихает. Тишина, только ГУЛ “ТУ-ДУМ…”. ОБА ПАМЯТНИКА МЕДЛЕННО ПОВОРАЧИВАЮТ “ГОЛОВЫ” и УСТАВЛЯЮТСЯ на ВИ. Их темные “глазницы” кажутся пустыми, но полными угрозы.
Ви чувствует ДАВЛЕНИЕ их “ВЗГЛЯДА”.
СУБЪЕКТИВНЫЙ ПЛАН ВИ: Мир ПЛЫВЕТ, ИСКАЖАЕТСЯ. Звук “ТУ-ДУМ…” бьет по мозгам, превращаясь в ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ МЕНТАЛЬНЫЙ ШУМ. В глазах – КОШМАРНЫЕ ВСПЫШКИ. Охватывает ПЕРВОБЫТНЫЙ УЖАС. Он ПАРАЛИЗОВАН, не может ни крикнуть, ни бежать. Камера падает (?).
(Только хрип) А-а-ахх…
Пиит видит это.
(Рычит) Придурок!
БРОСАЕТСЯ ВПЕРЕД, в зону “взгляда”. Морщится от дискомфорта, но прорывается к Ви.
ЭН, стоя на безопасном расстоянии, СПОКОЙНО и ВНИМАТЕЛЬНО НАБЛЮДАЕТ за реакцией Ви и поведением Памятников. Никаких приборов. Его мозг анализирует происходящее. На лице – максимальная концентрация и тень интеллектуального азарта.
(Тихо, сам себе, констатируя вывод из наблюдений) Когерентная реакция… Сфокусированное воздействие… Сложная структура… (Поднимает глаза на Памятники). Это не хаос… Определенно не хаос…
Пиит подбегает к парализованному Ви, грубо хватает и СИЛОЙ ВЫТАСКИВАЕТ его из зоны “взгляда”.
Давление СРАЗУ СПАДАЕТ. Ви приходит в себя, трясется, жадно дышит, смотрит безумными глазами.
Они… в голове… шум…
Памятники медленно ОТВОРАЧИВАЮТ “головы” и со СКРИПОМ возобновляют свою партию.
Пиит отпускает Ви. Смотрит на него со злостью и презрением.
Я предупреждал. Это Зона. Она не прощает глупости. Усвоил?
Ви только кивает, трясясь. Пиит смотрит на играющие Памятники. На его лице под капюшоном – глубокая ТРЕВОГА.
ИНТ. КОРИДОР ЛИЦЕЯ - ДЕНЬ (1830-е Альт.)
Широкий, гулкий коридор Лицея во время ПЕРЕМЕНЫ. Снуют ЛИЦЕИСТЫ. Шум, смех, шарканье ног.
САША идет по коридору с книгами, напряженно хмурясь. Старается не привлекать внимания.
Ему мягко преграждает дорогу ЧИЧЕРИНОВ. Элегантен, с обаятельной, но хищной УЛЫБКОЙ.
(Вежливо, с иронией) А, вот и вы, юный Пушкин! Или мне следует говорить – будущий Вокансон? Наслышан о ваших… примечательных талантах в области механики.
Саша останавливается, смотрит настороженно и с НЕПРИЯЗНЬЮ.
(Формально вежливо, холодно) Не понимаю, о чем вы, господин Чичеринов. Мои таланты весьма скромны и направлены на постижение наук.
(Улыбается шире, глаза изучают Сашу) Полноте, скромность излишня! Дошли слухи… интригующие… о неких оригинальных механизмах? Возможно, летающих? (Пауза, наблюдает). Не стоит скрывать свой дар! Талант – достояние Империи!
Саша молчит, лицо каменеет.
Послушайте, я ведь мог бы… помочь. У меня есть связи… влиятельные особы, ценящие прогресс. Представьте – лучшие мастерские! Редкие материалы! Возможность реализовать замыслы! Под должным руководством, конечно. Подумайте. Такой талант не должен ржаветь на чердаке… или в подвале.
(Произносит с нажимом, показывая осведомленность. Во взгляде – АЗАРТ охотника).
(С трудом сохраняя спокойствие) Благодарю за предложение. Но вы ошиблись адресом. Я лишь прилежный воспитанник. А слухи… на то и слухи. Прошу извинить, я спешу.
Пытается обойти Чичеринова. Тот не удерживает, но провожает долгим, задумчивым, НАСМЕШЛИВЫМ взглядом.
(Тихо, ему в спину) Как скажете, юный Пушкин… Но мир меняют не цитаты из Вергилия… а те, кто умеет их вовремя… забыть. Или переписать.
Чичеринов усмехается своим мыслям, идет дальше. Саша почти бегом скрывается за углом. Злость и страх. Охота началась.
Фиксируем пометку на будущее (для этапа сценария): Графиня N не должна извиняться (ни за задержку, ни за что-либо еще). Это не соответствует ее уровню и характеру. Убираем фразу “Прошу прощения, если заставила ждать” и аналогичные. Ее манера должна быть вежливой, но абсолютно уверенной и не извиняющейся.
ИНТ. ПЕНТХАУС ГРАФИНИ N - ДЕНЬ
Огромное пространство современного пентхауса на вершине небоскреба. Панорамные окна – вид на Бангкок. Дизайн – ультрасовременный, но комфортный, не стерильный. На стенах – несколько оригинальных полотен (современная абстракция? Классика?). В центре комнаты – зона отдыха с дизайнерской мебелью. Идеальная чистота, прохлада, тонкий аромат (благовония? духи?). В одном углу комнаты медленно вращается сложная ГОЛОГРАФИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ (молекула? артефакт? звездная карта?).
ТАНЯ ПИРС, в своей простой одежде, чувствует себя немного чужеродно. Ее провела сюда бесшумная служанка.
Из-за изящного современного стола (на котором ноутбук и старинная лаковая шкатулка) поднимается ГРАФИНЯ N (50-60?). Элегантный костюм, безупречный вид, властный взгляд. Разные глаза (зеленый/карий) внимательно изучают Таню.
(Голос спокойный, с легким акцентом и нотками скуки) Мисс Пирс, не так ли? По рекомендации Мистера Чана. Прошу прощения, если заставила ждать – отвлекалась на… старые манускрипты. Удивительно, какие глупости люди доверяли пергаменту. Присаживайтесь.
Графиня указывает на кресло у низкого столика черного дерева, где разложен антикварный МАДЖОНГ из слоновой кости. Сама садится, берет костяшку.
Таня садится, наблюдает.
Я расследую исчезновение Принца Халида. И его подруги, Кати. Мне сказали, вы были с ними знакомы.
(Перебирая костяшки) Видела их. Весьма… шумная пара. Особенно Катерина. Приходила ко мне с проектом. Стартап. Что-то невообразимое с нейросетями и… кажется, подлинностью произведений искусства. Хотели перевернуть мир. И искали инвесторов. Амбициозно. Возможно, слишком.
Они получили финансирование? От вас?
(Усмехается) Я вкладываю в результат, мисс Пирс, а не в амбиции. Они были слишком увлечены… игрой. С высокими ставками. Похоже, они проиграли. Многие проигрывают, когда путают азарт с расчетом.
Она берет другую костяшку, показывает Тане.
Вот. «Падающая Башня». Знак… окончательный. Их игра закончена. Но последствия… последствия могут затронуть и других. Катерина была здесь незадолго до того, как они исчезли. Очень нервная. Оставила… память о себе.
(Бормочет) Опять Башня… Ну сколько можно…
Что она оставила? Они мертвы?
(Кладет костяшку Башни) «Мертвы»… Какая банальность. Они просто вышли из игры. А оставила она… забавную вещицу. (Встает, открывает лаковую шкатулку, достает ЧЕРНУЮ ПЕРЧАТКУ с вензелем “П”). Говорила: «Отдайте тому, кто будет задавать правильные вопросы». Вы пока не задали ни одного правильного, мисс Пирс. Но… у вас есть шанс.
Она кладет перчатку на столик рядом с костяшками.
Испытаем интуицию? Вслепую вытянете из этих костей Восточный Ветер – перчатка ваша. Согласны?
Таня смотрит на Графиню, на перчатку.
Я не играю в ваши игры. Перчатка – улика. Она мне нужна.
(Чуть разочарованно вздыхает) Жаль. Я так люблю наблюдать за людьми во время игры… Ну да ладно. Ваше право. (Берет перчатку, легко бросает ее Тане). Берите. В конце концов, кажется, она сама вас выбрала. Упрямство – тоже своего рода ставка.
Таня ловит перчатку. Ощущает странный холод. Разглядывает вензель “П”.
Принц? Или?..
(Усмехается) Я бы сказала – Поединок. Перчатка брошена. Вам решать, поднимать ли ее. Удачи. А теперь, если позволите… у меня были и другие планы на этот вечер.
Графиня легким кивком дает понять, что аудиенция закончена. Она не упоминает никаких звонков, просто завершает разговор. Она может подойти к голографическому проектору и задумчиво наблюдать за вращающейся моделью.
Таня, сжимая перчатку, молча выходит.
ЭКСТ. УЛИЦА У НЕБОСКРЕБА (БАНГКОК) - ДЕНЬ (Наши дни)
Солнце палит. Шум большого города – сигналы машин, рев мотобайков, крики торговцев, гул толпы. Полный контраст с тишиной и прохладой пентхауса Графини.
ТАНЯ ПИРС выходит из сверкающих вращающихся дверей роскошного небоскреба на тротуар. Она щурится от яркого света. В руке у нее может быть небольшая сумка, куда она убрала ПЕРЧАТКУ “П”.
Она останавливается на мгновение, переводя дух. Мысли путаются: эксцентричная Графиня, стартап про антиквариат, Башня, дуэль, перчатка… и этот идиотский совет – не пить.
Сумасшедшая старуха… Или просто скучающая миллионерша? И откуда она про выпивку знает?..
Она хмуро качает головой и решительно направляется по улице, лавируя в плотном потоке людей.
Уличный РАЗНОСЧИК напитков с лотком, увешанным бутылочками и стаканчиками со льдом, перегораживает ей дорогу.
(Зазывно) Мэм! Колд дринк! Виски-кола! Биа Чанг! Самбука! Йа Донг! Спешиал прайс!
Таня на автомате почти останавливается. Мысль о холодном виски со льдом после всего этого стресса кажется очень соблазнительной. Рука почти тянется к кошельку…
Но тут она вспоминает последние слова Графини и ее странный, всезнающий(?) взгляд. Таня резко останавливает руку.
На ее лице появляется кривая, ироничная УСМЕШКА.
(Разносчику, качая головой) Спасибо, друг. Не сегодня. Чистой воды, пожалуйста. Без газа.
Разносчик разочарованно пожимает плечами и обращается к другим прохожим. Таня покупает бутылку воды, жадно пьет и идет дальше, чуть быстрее, словно пытаясь убежать от собственных мыслей и соблазнов. В ее взгляде – смесь раздражения и задумчивости.
МОНТАЖ - РАЗНЫЕ ЛОКАЦИИ ПАРИЖА - ДЕНЬ (1920-е)
Солнечный свет, который так раздражал Волгина в кафе, теперь освещает его ЛИХОРАДОЧНЫЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ по городу. Он уже не сидит на месте. Предсказания Цыганки, странная Монета в кармане, видение дуэли и встреча с Коллекционером/Музой – все это подстегивает его страх и заставляет действовать.
КАДР 1: ЭКСТ. ОКРАИНА ПАРИЖА / РЫНОК - ДЕНЬ Волгин растерянно идет между рядами ПЕРЕДВИЖНОГО РЫНКА или по улочкам бедного квартала, где могли бы остановиться цыгане. Он ищет КАРМЕНСИТУ. Спрашивает у ТОРГОВОК, у мальчишек – никто не видел яркую цыганку с разными глазами. Следа нет, словно ее и не было. Он раздраженно отмахивается от предложений что-то купить.
КАДР 2: ИНТ. РУССКАЯ БИБЛИОТЕКА ИМ. ТУРГЕНЕВА / ЭМИГРАНТСКАЯ РЕДАКЦИЯ - ДЕНЬ Тихое, пыльное помещение. Волгин стоит у стойки или сидит напротив пожилого, уставшего РЕДАКТОРА/БИБЛИОТЕКАРЯ.
(Пытаясь говорить небрежно) Скажите, любезный Иван Петрович, не слыхали ли вы о некоем… Коллекционере? Собирает русское искусство… или русских художников? Очень элегантный господин…
(Пожимает плечами, не отрываясь от бумаг) Коллекционеров нынче в Париже – как собак нерезаных, милостивый государь. И все элегантные. Конкретнее можете? Нет? Ну, извините…
Волгин видит равнодушие или скрытый СТРАХ в глазах собеседника. Он понимает, что здесь ему не помогут.
КАДР 3: ИНТ. МАСТЕРСКАЯ ХУДОЖНИКА - ДЕНЬ Просторная, но заваленная холстами и красками мастерская. Волгин сидит напротив своего ДРУГА-ХУДОЖНИКА (разухабистый, веселый малый, возможно, уже слегка пьян). Волгин пытается взволнованно рассказать о Коллекционере, Музе, видениях, перчатке…
(Хохочет, хлопает Волгина по плечу) Брось, Алекс! Опять твоя зеленая фея шалит! Муза с Коллекционером! Перчатка! Ха! Да ты роман пишешь! Или просто перебрал вчера? Выпей еще, пройдет! Муза вернется, куда она денется!
Волгин видит полное непонимание и насмешку. Он мрачно замолкает.
КАДР 4:
ИНТ. РОСКОШНАЯ ГОСТИНАЯ / КАБИНЕТ МЕЦЕНАТА - ДЕНЬ
Богатый интерьер – картины (возможно, русских художников?), дорогая мебель, атмосфера власти и достатка. Волгин стоит перед своим ПОКРОВИТЕЛЕМ/МЕЦЕНАТОМ (пожилой, холеный русский аристократ в изгнании или французский интеллектуал/издатель). Меценат рассматривает какую-то антикварную статуэтку или новый номер журнала.
(Осторожно, но настойчиво) Князь (или Мсье Дюпон), простите за беспокойство… Не доводилось ли вам слышать в ваших… кругах… о некоем Коллекционере? Иностранец, кажется. Интересуется искусством… возможно, не только им. Вращается в высшем свете. И часто его видят с дамой… весьма примечательной наружности, в платье медного цвета…
Меценат медленно ставит статуэтку, бросает на Волгина холодный, оценивающий взгляд.
(Сухо) В Париже много коллекционеров, Волгин. И еще больше примечательных дам. А в моих кругах не принято обсуждать слухи или заниматься сыском. Это дурной тон. Вам, как поэту, следовало бы сосредоточиться на высоком искусстве, а не на светских сплетнях. Ваши последние публикации, к слову, вызывают некоторое… недоумение. Меньше метафизики, больше ясности, мой друг. Надеюсь, вы меня поняли? А теперь, простите, я ожидаю гостя.
Меценат дает понять, что разговор окончен. Его отказ помочь – брезгливый, высокомерный, продиктованный нежеланием связываться с чем-то сомнительным или просто неинтересным.
Волгин с трудом сдерживает гнев и унижение. Молча кланяется и выходит. Он понимает, что и в этом “высшем свете” ему нет места или помощи.
КАДР 5: ЭКСТ. НАБЕРЕЖНАЯ СЕНЫ - ПОЗДНИЙ ДЕНЬ Волгин стоит у парапета, смотрит на воду. Солнце клонится к закату. Его поиски не дали ничего. Он один со своим страхом, предсказаниями и непонятной монетой в кармане. На лице – усталость, злость и нарастающее отчаяние. Он чувствует себя пешкой в чужой игре.
FADE OUT.
ИНТ. КОМНАТА САШИ В ЛИЦЕЕ - ВЕЧЕР
Комната Саши. За окном уже темнеет, возможно, начинается НЕПОГОДА (ветер, первые капли дождя/снега – отголосок бури из Эп.6?). Горит одна свеча или масляная лампа, отбрасывая длинные тени.
САША сидит за столом, подперев голову рукой. Он мрачен и подавлен после разговора с Чичериновым. Угроза стала реальной. На столе разложены листы с чертежами Автоматона, но он на них почти не смотрит. Его взгляд устремлен в стену.
Дверь тихо скрипит и приоткрывается. Входит НЯНЯ АРИНА 2.0. Она как всегда в своем темном платье и платке. Молча подходит к столу. Ее РАЗНЫЕ ГЛАЗА (черный/зеленый?) внимательно смотрят на Сашу.
(Тихо, участливо) Что, соколик? Обидел кто? Аль тучи в голове сгустились? Вижу, не весел ты сидишь.
(Буркает, не поворачиваясь) Отстаньте, Арина Родионовна. Не до вас сейчас.
И-и, сердитый какой… Знаю я вашу породу, бунтарей… Сама такой была… пока жизнь не погнула. Чует мое сердце – ходит рядом с тобой зверь лихой… глаз недобрый… порчу наводит…
Саша фыркает, собираясь сказать что-то резкое, но няня продолжает, ее голос становится еще тише, почти заговорщицки.
Нечистая сила это… Ее голыми руками не возьмешь. Ей отпор нужен. Особенный.
Она заводит руку глубоко в складки своей ШИРОКОЙ ТЕМНОЙ ЮБКИ или передника. Секунду кажется, что она достанет оттуда платок или яблоко, но она извлекает…
СТАРИННЫЙ ДУЭЛЬНЫЙ ПИСТОЛЕТ.
Он выглядит тяжелым, сделанным из темного дерева и вороненой стали. Кремнёвый или капсюльный. Возможно, на рукояти или стволе – изящная гравировка или вензель. Оружие явно видело виды, но хорошо ухожено.
Няня держит его в морщинистых руках почти благоговейно.
От деда моего остался… А его деду – от прадеда… Говорят, заговоренный он. От пули вражьей бережет, а нечисть – огнем святым отгоняет. Дед им не только на дуэлях баловался, но и в лесу зверя лихого и нежить всякую распугивал. Так бабка сказывала…
Она осторожно кладет Пистолет на стол перед изумленным Сашей.
Старинный ДУЭЛЬНЫЙ ПИСТОЛЕТ лежит на столе перед Сашей, тускло поблескивая в свете лампы. Саша смотрит на него широко открытыми глазами – ИЗУМЛЕНИЕ, НЕВЕРИЕ, ОПАСКА. Он переводит взгляд на НЯНЮ АРИНУ 2.0, которая стоит рядом, спокойная, словно ничего особенного не произошло.
(Заикаясь) Но… Арина Родионовна… Зачем? Это же… Это же оружие! Нас же… за это…
(Кладет свою морщинистую руку Саше на плечо, ее разные глаза смотрят на него с непонятной смесью жалости и твердости) От зверя лихого, говорю тебе. От тени за спиной. Не для баловства даю, а для защиты души твоей чистой. Спрячь получше, соколик. Час придет – оно само подскажет, что делать. Бог милостив… али кто там за нас решает…
Она убирает руку, поворачивается и спокойно, своей обычной походкой, ВЫХОДИТ из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
Саша остается один на один с Пистолетом. Он несколько секунд смотрит на него не двигаясь. Потом осторожно, почти боясь обжечься, ПРОТЯГИВАЕТ РУКУ и БЕРЕТ оружие.
КРУПНЫЙ ПЛАН: Рука Саши держит Пистолет. Он чувствует его ТЯЖЕСТЬ, ХОЛОД МЕТАЛЛА. Осматривает гравировку, механизм. На его лице – смесь СТРАХА и странной, МРАЧНОЙ РЕШИМОСТИ. Он словно понимает, что перешел некую черту.
Он быстро оглядывается на дверь, затем на окна. Встает. Подходит к углу комнаты, где доски пола слегка отходят. Осторожно ПОДНИМАЕТ ПОЛОВИЦУ, под ней – небольшой тайник.
Он бережно кладет Пистолет в тайник, возможно, заворачивая его в тряпицу. Опускает половицу на место.
Он выпрямляется, проводит рукой по волосам. Его взгляд падает на чертежи Автоматона на столе. Теперь его бунт обрел новую, опасную грань.
ЭКСТ. ЗОНА. ПЛОЩАДЬ ИГРАЮЩИХ ПАМЯТНИКОВ - НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРЕДЫДУЩЕЙ СЦЕНЫ
ПИИТ уводит ВИ и ЭН от центра площади, где гигантские ржавые ПАМЯТНИКИ возобновили свою абсурдную партию в шахматы. Гулкий СТУК и СКРЕЖЕТ металла снова наполняют воздух, но теперь они звучат особенно зловеще.
Группа движется по самому краю импровизированной “шахматной доски” из бетонных плит, стараясь держаться как можно дальше от центра, но Памятники все время остаются в поле зрения – огромные, равнодушные, непостижимые.
Пиит идет первым, его движения быстрые и точные. Он не смотрит на спутников, все его внимание обращено на путь вперед и на ИГРАЮЩИЕ ФИГУРЫ в центре. Он чаще, чем обычно, оглядывается на них, его тело напряжено. В его обычном спокойствии чувствуется глубокая ТРЕВОГА.
ВИ плетется за Пиитом. Он все еще бледен и трясется. Он механически держит камеру, но взгляд у него пустой, он смотрит себе под ноги, боясь поднять глаза на Памятники. Он МОЛЧИТ – впервые за долгое время.
ЭН идет последним. Он тоже молчит, но его состояние совершенно иное. Он спокойно и сосредоточенно НАБЛЮДАЕТ за продолжающейся игрой Памятников. На его лице – выражение глубокой задумчивости, анализа. Его губы могут беззвучно шевелиться, словно он просчитывает варианты ходов или формулирует гипотезу. Для него произошедшее – не столько ужас, сколько бесценная информация, подтверждение сложности и потенциала этого места.
Пиит делает знак рукой, чтобы они ускорили шаг. Группа пересекает “шахматное поле” и скрывается за нагромождением ржавых конструкций на другой стороне площади.
КАМЕРА ненадолго задерживается на ИГРАЮЩИХ ПАМЯТНИКАХ, продолжающих свою вечную, непонятную партию под серым небом Зоны.
ИНТ. НОМЕР ТАНИ В ГЕСТХАУСЕ - ВЕЧЕР (Наши дни)
ПЕРЕХОД от молчаливой тревоги Зоны.
ТАНЯ ПИРС возвращается в свой номер. Вечер. За окном темно, горят неоновые вывески. В комнате горит только тусклая настольная лампа.
Она устало бросает сумку на кровать, снимает куртку. Намеревается расслабиться после странного дня (визит к Графине, отказ от выпивки).
Но что-то ее НАСТОРАЖИВАЕТ.
Она замирает на пороге ванной (или просто посреди комнаты). Взгляд профессионала мгновенно сканирует обстановку. На первый взгляд, все как обычно – ее привычный бардак. Но…
Таня не паникует. Ее лицо становится холодным и жестким. Она понимает – здесь были “гости”. Обыск был профессиональный, почти без следов, но она их видит.
Она медленно, методично обходит комнату. Проверяет под кроватью, за шкафом, осматривает окна, розетки – ищет возможные спрятанные “жучки” или камеры.
Достает из сумки пакетики с УЛИКАМИ (Платок “П”, Шестеренка/Брелок, возможно, карты 3,7,Т, если она их забрала у Фрэнка). Улики на месте. Значит, искали либо их копии (данные?), либо что-то еще, либо просто проверяли ее саму. Или ничего не нашли, потому что она носит важное с собой?
Она подходит к столу, садится перед ноутбуком. Замечает микроскопическую царапину у USB-порта.
Копают… Быстро работают, сволочи. Кто? Люди Генерала? Или дружки Хаммонда? Или та Графиня со своими играми?
Она несколько секунд сидит неподвижно, сжав кулаки. Холодная ярость и осознание того, что она теперь не охотник, а мишень. Они знают, что она ищет, и они ее опережают или следят за каждым шагом.
Она встает, подходит к окну, смотрит на ночной город. Игра становится смертельно опасной.
Таня стоит посреди комнаты, где видны следы профессионального обыска. Холодная ярость на ее лице. Она понимает – нужно действовать быстро, получить информацию, пока ее не “закрыли” окончательно.
МОНТАЖ КОРОТКИХ ДЕЙСТВИЙ:
КАДР 1: Таня быстро набирает номер на своем СТАРОМ МОБИЛЬНОМ. Прикладывает к уху. Слушает. Длинные гудки, затем стандартный голос оператора “Абонент временно недоступен…”. Она с силой нажимает “отбой”.
КАДР 2: Таня сидит перед НОУТБУКОМ, открыто ШИФРОВАННОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ СВЯЗИ (то, через которое она звонила “Кроту”). Она пытается вызвать “Крота” или другой доверенный контакт. Статус контакта – “НЕ В СЕТИ” или “УДАЛЕН”. Таня стучит пальцами по клавиатуре, проверяет настройки – безрезультатно.
КАДР 3: Она набирает другой номер на ОБЫЧНОМ ТЕЛЕФОНЕ гестхауса (если он есть). Звонит какому-то МЕСТНОМУ КОНТАКТУ (мелкий жучок?). На том конце снимают трубку.
Сомчай? Это Пирс. Слушай, мне срочно…
(Испуганный шепот, торопливо, на ломаном английском) Нет! Нет Пирс! Не звони! Опасно! Они… они знают! Спрашивали про тебя! Старая леди… разные глаза… и люди военные… Все! Не звони!
КОРОТКИЕ ГУДКИ. Собеседник бросил трубку.
Она с силой БРОСАЕТ ТРУБКУ на аппарат. Затем медленно, тяжело опускается на стул.
Она отрезана. Ее контакты либо исчезли, либо боятся с ней говорить. Они знают, что она копает, и перекрыли ей кислород.
Она несколько секунд сидит молча, глядя в стену. Затем ее взгляд падает на стол, где лежат собранные ей “мистические” улики.
Она берет ЧЕРНУЮ ПЕРЧАТКУ “П” и найденную ранее (у Графини или на полу в номере) КАРТУ/КОСТЯШКУ “БАШНЯ”. Вертит их в руках.
Игра значит… Дуэль… Башня рушится… Ладно. Поиграем. Только правила будут мои.
На ее лице появляется холодная, злая решимость.
ИНТ. МАНСАРДА ВОЛГИНА (ПАРИЖ) - ВЕЧЕР
Мансарда под крышами Парижа. За окном уже темно, горят огни города. Комната погружена в полумрак, освещена лишь одной настольной ЛАМПОЙ с зеленым абажуром. Бутылки с алкоголем стоят на месте, но Волгин к ним не прикасается – он ТРЕЗВ или почти трезв, что только обостряет его страх.
ВОЛГИН не сидит на месте. Он нервно ходит взад-вперед по маленькой комнате, как зверь в клетке. Его дневные поиски (Сц. 11) не дали результатов, а встреча с Коллекционером/Музой и находка(?) Перчатки в баре только усилили его тревогу и ощущение расставленной ловушки.
На столе лежит его БЛОКНОТ. Он открыт на странице, испещренной лихорадочными ЗАМЕТКАМИ, СХЕМАМИ, вопросами. Видны слова: “ЦЫГАНКА”, “МОНЕТА”, “МОСТ?”, “КОЛЛЕКЦИОНЕР = ?”, “МУЗА ??”, “ПЕРЧАТКА!!!”, “БАШНЯ”. Стрелки связывают их в запутанный клубок.
Волгин останавливается у стола, снова всматривается в свои записи. Проводит пальцем по схеме.
Она сказала – на мосту… И про перчатку… А потом – эта перчатка в баре… Где были ОНИ… Совпадение? Или… послание? Знак? Игра? Чья игра?
Он берет со стола МЕДНУЮ МОНЕТУ. Вертит ее в пальцах.
“Услышишь стук… враг споткнется…” Чушь собачья! Бред сумасшедшей! Но… перчатка… она была там. Значит, они следят. Они знают. Они ждут. Чего? Моего следующего хода? Или просто издеваются?
Он бросает монету на стол. Снова начинает мерить шагами комнату. Его дыхание учащенное. Он чувствует себя загнанным в угол. Страх – холодный, экзистенциальный – сжимает горло.
Он подходит к окну, смотрит на ночной Париж. Огни города кажутся ему холодными и враждебными, как глаза Коллекционера.
Дуэль… Она говорила о дуэли? Башня… Падение… Это все связано… Но как?..
Он закрывает глаза, трет виски. Ощущение неотвратимости чего-то страшного нарастает.
БЫСТРЫЙ, НАПРЯЖЕННЫЙ МОНТАЖ ФИНАЛЬНЫХ КАДРОВ ЭПИЗОДА.
1. ЭКСТ. ЗОНА. ПЛОЩАДЬ ИГРАЮЩИХ ПАМЯТНИКОВ - НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ
ПЕРЕХОД:
2. ИНТ. НОМЕР ТАНИ В ГЕСТХАУСЕ (БАНГКОК) - ВЕЧЕР
ПЕРЕХОД:
3. ИНТ. КОМНАТА САШИ В ЛИЦЕЕ - НОЧЬ
ФИНАЛЬНЫЙ КАДР И ЗВУК:
ЧЕРНЫЙ ЭКРАН.
[ КОНЕЦ СЦЕНЫ 18 / КОНЕЦ ЭПИЗОДА 4 ]